Приматы зари: самые первые пургаториусы
Зубы пургаториусов из двух местонахождений северо-востока Монтаны. Иллюстрация из обсуждаемой статьи
На севере Монтаны, на склонах Кордильер, стояло одинокое ранчо... Впрочем, нет, это другая песня, у нас не про гусей, а про пургаториусов. Так вот, на севере Монтаны, в довольно-таки безрадостной местности, палеонтологи накопали некоторое количество окаменелостей. Отложения этой пустоши весьма любопытны тем, что сформировались 66 миллионов лет назад, в конце эпохи пуэркия, то есть самого начала кайнозоя, всего через 105-139 тысяч лет после окончания мезозоя, то бишь вымирания динозавров. И вот же радость – тут нашлись зубы как минимум двух видов древнейших приматов из группы плезиадапиформ. Один из них – Purgatorius janisae – уже был известен с 1994 года, а второй оказался новым. Его назвали Purgatorius mckeeveri.
Зверьки принципиально похожи друг на друга, но, как обычно, весь интерес в деталях. У P. janisae моляры сравнительно низкие и короткие, с острыми бугорками и гребнями, а у P. mckeeveri – выше и длиннее, но с более уплощёнными бугорками и более округлыми гребнями. Это говорит о том, что P. janisae был более насекомоядным, тогда как P. mckeeveri мог, кроме насекомых, лопать и фрукты, и что попало.
Кроме прочего, нашлись тут и другие зверушки. И вот сравнение диеты разных позднемеловых и раннепалеоценовых млекопитающих рисует чудесную картину.
В конце мела, на излёте динозавровой эпохи главными местными фруктоядами были сумчатые Glasbius twitchelli. Не исключено, что эти недо-опоссумы не давали развиться нашим предкам. Но метеорит упал не зря: экологические ниши подосвободились, и пургаториусы стали всеядными. Показательно, что уже некоторые даже самые ранние приматы стремительно уходили в пищевые специализации: вдвое более крупный Ursolestes perpetior стал совсем насекомоядным, тогда как Paromomys farrandi и Pandemonium dis полюбили фрукты. Новооткрытый P. mckeeveri оказывается самым универсалом, занимая на графиках практически строго среднее положение.
Вместе с тем, иные тогдашние звери – сумчатые и предки современных копытных и хищных – были гораздо более выраженными насекомоядами. К тому же, судя по костям ножек, только пургаториусы наловчились здорово лазить по деревьям, что определило всю нашу дальнейшую судьбу. Всеядность вкупе с древесностью дали нам подвижность, цепкие ручки, преобладание зрения, безопасность жизни, K-стратегию размножения с минимумом детёнышей и максимумом выживания, обучаемость, сообразительность, социальность и в итоге стали залогом разумности!
Чрезвычайно показательно и соотношение разных видов в последовательных фаунах. В конце мела известен всего один зуб пургаториуса, причём есть сомнения – не затесался ли он в этот слой из более поздних?
Через 25-80 тысяч лет после окончания мезозоя – начала кайнозоя никаких приматоподобных существ в Монтане совсем не видать, причём фауны-то довольно богатые. Либо пургаториусы просто ещё не возникли, либо позднемеловая катастрофа лишила местность всех деревьев, либо пургаториусы пришли сюда позже из других мест.
105-139 тысяч лет после всё той же знаменательной точки отсчёта, как уже сказано, имеются уже два вида пургаториусов.
250-328 тысяч лет спустя падения метеорита плезиадапиформы представлены как минимум тремя видами пургаториусов, но они малочисленны и представляют меньше пяти процентов от всех индивидов млекопитающих.
А вот 584-691 тысяч лет спустя границы эр к пургаториусам добавляется как минимум ещё один их родственник – Pandemonium dis. Хотя приматы по-прежнему отстают по видовому разнообразию от прочих зверей, но самое важное – с этого момента приматы надёжно обгоняют предков копытных в численности, составляя четверть от всех индивидов млекопитающих.
855-1148 тысяч лет после вымирания динозавров число видов приматов вырастает совсем незначительно, безнадёжно отставая от копытных, зато один только примат Paromomys farrandi представляет 56% от всех индивидов, при том, что все копытные составляют меньше 12%!
И лишь спустя миллион с лишним лет после начала нашей эры копытные достигают 29% от числа индивидов.
Мораль этих процессов проста: приматы были одними из самых первых плацентарных млекопитающих. Они появились где-то на самой границе мезозоя и кайнозоя, то ли чуть раньше, то ли совсем чуть позже; показательно, что даже в самом раннем достоверном изводе есть уже два вида, что предполагает какую-то предшествующую эволюцию, которую ещё предстоит прояснить. С самого начала приматы заняли специфическую нишу всеядных древолазов, и этим была предопределена наша дальнейшая эволюция. Несмотря на небольшое и медленно росшее разнообразие и вроде бы медленные темпы размножения, приматы быстро стали едва ли не доминирующей по численности особей группой: с самого начала мы стремились захватить планету и нам таки это удалось!
Оставалось совсем ничего – слезть обратно на землю и стать людьми. Но это уже – совсем другая история.
Источник: Wilson Mantilla G.P., Chester S.G.B., Clemens W.A., Moore J.R., Sprain C.J., Hovatter B.T., Mitchell W.S., Mans W.W., Mundil R. et Renne P.R. Earliest Palaeocene purgatoriids and the initial radiation of stem primates // R. Soc. Open Sci., 2021, V.8, №210050, pp.1-10.
