Исследование персонального состава московского служилого люда — членов Государева двора, приказных, других категорий дворянства — ведется с конца XIX в. Под пристальным вниманием историков этого времени оказались два важнейших для истории Московского государства периода — Ливонская война; и Смутное время начала XVII в. Специфика этих периодов, обилие источников, быстрота карьер, нестандартность многих жизненных ситуаций — все эти факторы обусловили появление большого числа работ, в которых так или иначе затрагивались биографии деятелей Смуты.
Очень характерно название одной из монографий Н. И. Костомарова «Личности Смутного времени», вышедшей в свет еще в 1871 г.1 Во многих работах той поры содержались развернутые биографии людей, живших и действовавших в конце XVI-начале XVII в. Биографии нескольких опричников Ивана Грозного — Деменши Черемисинова, дьяка Постника Дмитриева, боярина М.Г. Салтыкова—Морозова — были исследованы библиотекарем Дерптского университета В. Кордтом2. В годы особого внимания ученых к эпохе Смуты, «подогретого» празднованием 300-летия династии Романовых, Л. М. Сухотин в своей публикации, посвященной земельным пожалованиям, совершенным при царе Владиславе, обстоятельно рассмотрел судьбу одного из новгородских помещиков, князя М. В. Белосельского, русского тушинца, который вместе с патриархом Филаретом последовал к Сигизмунду под Смоленск, был назначен королем воеводой в Торжок 2 августа 1610 г., а позднее перешел на сторону подмосковного ополчения3.
Первой и до сих пор не потерявшей своего значения обобщающей рабочий в данном направлении следует назвать монографию Н. П. Лихачева о дьяких Разрядного приказа XVI столетия4. На самом деле рамки работы значительно шире. Все приказные назначения эпохи Смуты подробно рассматриваются в составленном Н. П. Лихачевым справочнике. Не менее значимым справочником для современного исследователя является издание «Дьяки и подьячие XV-XVII веков», подготовленное на основе рабочей картотеки С. Б. Веселовского и опубликованное после его смерти в 1975 г.5 Сегодня, пожалуй, нет работы о системе управления Московского государства, в которой бы не использовалось это издание. Но эта монография не была подготовлена автором к печати и базировалась в основном на опубликованных материалах или тех. которые использовались в различных исследованиях самого С. Б. Веселовского. В трудах ученого содержится масса специально организованных биографических данных и о представителях других групп служилого сословия. Основным предметом историко-биографических и историко-генеалогических изысканий С. Б. Веселовского было московское боярство, преимущественно XV-XVI вв.6 Но одна из работ Веселовского может считаться классической для исследования персональной истории именно Новгородской земли XVI в. Она была посвящена лицам, упомянутым в Синодике опальных Ивана Грозного, где новгородцы составляли заметную часть. Исследователь соотнес лиц, известных по Синодику, с новгородцами того времени, известными в первую очередь по Тысячной книге, писцовым книгам и другим материалам поместного делопроизводства7. Позднее этот же источник был исследован Р. Г. Скрынниковым. Ученый вышел на новый уровень изучения памятника, но к биографическим разработкам С. Б. Веселовского добавил сравнительно немногое8.
В начале XX в., как и в советское время, мы встречаемся с идеологизированными изданиями (такими, к примеру, как «Летопись историко-родословного общества»). Идея публикации документов к юбилейному 1913 г. носила четко выраженный характер идеологического заказа. Концом Смуты объявлялось возведение Романова на престол в результате выбора русского «всенародства». Между тем, как известно, легитимность царя Михаила на престоле обеспечивалась подчеркиванием его родства с царем Федором Ивановичем. Но уровень осмысления источников к 1913 г. был столь высок, что идеологический прессинг не смог возобладать над стремлением ученых решать прежде всего исследовательские задачи. В результате в нашем распоряжении имеется отлично изданный и комментированный корпус источников и серия ярких исследований (Е.Д. Сташевского9, Г.А. Замятина).
Жанр комментариев к историческим памятникам, во множестве публикуемым сегодня, требует от их авторов обращаться к биографическим и историко-географическим исследованиям. В ряде комментариев содержатся исчерпывающие биографические сведения о людях, действовавших в XV-XVIII вв. Одной из самых ярких публикаций источников, содержащей подробные биографические справки об упомянутых лицах, являлась, вероятно, публикация «Тысячной книги», предпринятая в 1911 г. Н.В. Мятлевым и Н.П. Лихачевым10. Широкая эрудиция авторов, их способность дать комментарий к личности каждого из «тысячников», попытка воссоздать «послужной список» каждого, с привлечением данных родословцев делает публикацию Лихачева и Мятлева образцовой; данное издание может считаться лучшим биографическим справочником о служилом люде Московской Руси середины XVI в. В комментариях И. А. Голубцова к III тому «Актов социально-экономической истории Северо-Востоной Руси» сохранены традиции, которые в начале XX в. были заложены Н.П. Лихачевым, Н.В. Мятлевым, С.Б. Веселовским; эти комментарии также могут считаться особым справочником, впрочем скорее не биографическим, а историко-географическим. Не меньшее значение имеют и комментарии В.Д. Назарова к актам Успенского собора и Богоявленского монастыря11. Хочется верить, что данный жанр получит развитие и в дальнейшем. Впрочем, по меткому замечанию С. 3. Чернова, в обычных комментариях к актам результаты самостоятельных историко-географических и археологических исследований не умещаются12.
Одним из продолжателей традиции историко-генеалогических исследований С. Б. Веселовского стал В. Л. Янин. В 1962 г. им была опубликована монография о новгородских посадниках, которая может считаться первым опытом применения сформулированного автором принципа комплексного источниковедения13. По сути дела, свои и установления связей между ними. В 1981 г. вышла в свет вторая монография В. Л. Янина, написанная в рамках того же направления (наверное, единственное опубликованное в советское время исследование, заголовок которого содержал слово «генеалогическое»)14. В этой монографии были существен»: расширены как источниковедческая база, так и область применения метода: исследовались не только боярские роды, но и роды мелких новгородских вотчинников. Комплексное исследование позволило сделать важные наблюдения над социальным составом новгородских землевладельцев как республиканского периода, так и первых лет московской власти.
С конца 1970-х годов исследования С. Б. Веселовского по генеалогии московских родов, а также предложенный В. Л. Яниным метод комплексного источниковедения получили развитие в целой серии исследований С. 3. Чернова по локальным группам московской провинциальный элиты времени сложения сословия служилых землевладельцев15. Сам С. 3. Чернов обратил внимание на то, что сформулированная в первой половине XX в. программа С. Б. Веселовского, предполагавшая изучение княжеского землевладения с картами в руках, только в 1970-х годах оказалась востребованной археологами и именно в археологических исследованиях получила свое дальнейшее развитие16. Такой интерес археологов к проблемам географии средневекового землевладения нельзя назвать случайным: любое конкретное археологическое исследование неизбежно стремится к точным топографическим и/или географическим привязкам, и переход от занятия средневековой археологией к занятию исторической географией землевладения и далее — к исследованию биографий деятелей Средневековья — вполне закономерен17.
Традиция написания исторических биографий существует и в Санкт-Петербургском университете. Важная статья, выполненная в жанре исторической биографии, принадлежит Ю. Г. Алексееву. Она посвящена Андрею Михайловичу Плещееву, видному деятелю эпохи Ивана III18.
С 1990-х годов на историческом факультете Санкт-Петербургского университета проблемы становления русского дворянства изучались историком И. Б. Михайловой19. Весомым итогом ее исследований может считаться монография, посвященная служилым людям Северо-Восточной Руси20. Поражает обилие фактического материала по социальной и персональной истории Северо-Востока, привлеченного и скрупулезно проанализированного в монографии ученого. Однако сложно согласиться с мнением И. Б. Михайловой о природе русского дворянства, о соотношении понятий «дворяне» и «дети боярские» в XV-XVI вв. По мысли исследователя, страта городовых детей боярских тесно связано по происхождению с городовыми общинами Древней Руси. Последняя умозрительная конструкция школы И. Я. Фроянова не выдерживает критики. Равным образом сильно идеологизированным нам кажется тезис о всеобщем — от великого князя до крестьянина — служении, являвшемся идеей, консолидировавшей «городовую общину» и все русское общество21. При этом исследовательницей совершенно не рассматривается монгольское и византийское влияние на социальное членение раннемосковского общества, а преемственность московских институтов по отношению к древнерусским не подвергается сомнению.
К сожалению, сообщение о том, что в ходе работы было составлено около 1200 «коллективных портретов» дворянских фамилий, не сопровождается приложением, где бы все эти «коллективные портреты» стали доступны читателю. В то же время нельзя согласиться со всеми построениями И. Б. Михайловой, в частности — с реконструкцией рода Милославских22, с явной модернизацией, свойственной суждениям о «приятии» или «неприятии» детьми боярскими политики Ивана IV, с некоторыми терминами, используемыми в монографии23. Сама методика создания «коллективных портретов» достаточно продуктивна. Впрочем, в монографии И. Б. Михайловой этот метод подчас сводится к пересказу генеалогических таблиц, что, может быть, и поучительно, но не наглядно, и что было бы уместно в приложениях, а не в тексте книги24.
Подробная критика многих деталей монографии Михайловой содержится в статье В. Д. Назарова. Одновременно ученым подробно рассматривается контекст возникновения в XV в. термина «дети боярские», вынесенного И. Б. Михайловой в заголовок монографии, и его наблюдения в значительной мере опровергают многие патетические тезисы И. Б. Михайловой25.
Нельзя не отметить важность биографических исследований, содержащихся в специальных справочниках, дополнивших отечественную историографию последних лет, — «Словаре книжников и книжности Древней Руси» и близких ему изданий. Применительно к рассматриваемой в настоящем исследовании эпохе отметим три статьи, посвященные двум выдающимся деятелям Новгорода эпохи Смуты — митрополиту Исидору и архимандриту Киприану, принадлежащих перу Е.К. Ромодановской, Е.В. Крушельницкой и Я. Г. Солодкина26.
* * *
В ходе работ над базой данных «Новгородские и псковские служилые люди начала XVII века» (http://nwae.spb.ru/documents/selin/gentry.rar) нами было рассмотрено несколько тысяч биографий новгородцев и псковичей — участников событий Смутного времени на Северо-Западе. Некоторые из таких биографий примечательны и достойны отдельных исторических очерков. Настоящая статья представляет собой один из таких очерков, посвященных Петру Селянинову (Ермолину) сыну Хомутову.
Родословная дворян Хомутовых, составленная в конце XIX в., родоначальником называет Григория Петрова сына Хомутова, сына Петра Селянинова сына27. Но Хомутовы появились среди помещиков Водской пятины в результат первых земельных раздач Ивана III. Первоначально они были испомещены в Дудоровском погосте. Писцовая книга 1500 г. называет трех братьев Хомутовых — Ивашка, Ивашка Пестрого и их старшего (вероятно) брата Никиту Васильевых детей28. Все они были «Тучковскими» послужильцами, то есть ранее служили во дворе боярина Василия Тучка Морозова29. С середины XVI в. Хомутовы проникают также в Егорьевский Лусский погост. В других пятинах ло конца XVI в. Хомутовы поместий не получили.
Представители фамилии Хомутовых — активные участники военных походе» Ивана IV и Ливонской войны. Много Хомутовых — помещиков Водской пятины — встречается в источниках второй половины XVI-начала XVII в. Внучка одного из Хомутовых — Петра Селянинова сына, активного участника событий Смутного времени, — Евгения вышла замуж за боярина Артамона Матвеева, выдающегося деятеля второй половины царствования Алексея Михайловича. Ее часто называют Марией Гамильтон, что, как показал П.В. Сетке. основано на недоразумении. Предание о шотландском происхождении Хомутовых можно встретить и в словаре Брокгауза и Евфрона, правда, относится оно не к дочери Г. П. Хомутова, а к мифическому Томасу Гамильтону, выехавшему из Шотландии в 1542 г., который потом состоял «на службе по Нову-Городу»30. Отец и дед Евгении-Марии Хомутовой были заметными участниками событий в Новгороде эпохи Смуты.
Особое место среди источников по землевладению конца XVI в. занимает комплекс текущей делопроизводственной документации Поместного приказа — отдельные, обыскные, отписные книги. Значению этого комплекса посвящена обширная литература, однако со времени выхода в свет масштабного издания Д. Я. Самоквасова каких-либо значительных публикаций этих источников не производилось: В документах этого рода, относящихся к Водской пятине, содержится достаточно подробная дополнительная информация о разных представителях рода Хомутовых.
В грамоте на холопов, данной в 1543/44 г. инокиней Федосьей, вдовой Черемисина Кренева, за своей дочерью Анной, выходившей замуж за Семена Григорьева сына Бибикова31, упомянут Степан Никитин сын Хомутов (видимо, сын Никиты Васильева Хомутова)32. Других сведений о Хомутовых, относящихся к середине XVI в., найти не удалось.
Во время Ливонской войны Хомутовы были среди помещиков Дудоровского и Лусского погоста. В первом названы Данило Хомутов и Дарья, вдова Мочала Хомутова33, а во втором — Кобяк и Тихон Дмитриевы дети Хомутова, а также Уский Хомутов и его дети Данило и Меньшой34 (рис. 1). Полагаем, что Данило Хомутов и Данило сын Уского Хомутова —одно лицо. Известен также родственник и сосед Данила Хомутова Захарий Хомутов, скончавшийся в 1580/81 г. и не оставивший жены и детей35. Существуют указания на то, что Данило Хомутов пал в бою в 1581 или 1582 г. В это время его оклад составлял 400 четвертей36.
Сына Данила Хомутова Михаила можно найти среди помещиков Дудоровского погоста в июне 1585 г. Он жил в усадище Гоголево, округа которого, согласно обыску губных старост, запустела 30 годами ранее, то есть около 1555 г.37 Это поместье он получил 19 июня 1583 г. В челобитной о поместье М.Д. Хомутов ссылался на 8 лет своей службы без поместья; вероятно, он начал служить в 1575 г., и следовательно, родился около 1560 г.38 По соседству в том же Дудоровском погосте в 1585 г. упоминаются пустоши Ратая Тихонова сына Хомутова (вероятно — сына Тихона Дмитриева сына) и брата Тихона—Кобяка. По словам старожильцев, «а те помещики волочатца по государеве вотчине меж дворы, а того не ведаем, сколке за которым помещиком числом обеж <...> Запустело от мору и государьских податей тому 30 лет»39 (то есть также около 1555 г.). Сам же Ратай Тихонов Хомутов скончался между 1603/04 и 1605 гг., оставив сына Якуша40. Кроме того, согласно обыску 1585 г., в Дудоровском погосте пустым поместьем владел Павел Семенов сын Хомутов, которого мы можем считать сыном Семена Никитина Хомутова, писавшего кабалу в 1543/44 г.41 (рис. 2).
Рис. 1. Потомки Дмитрия Хомутова
Рис. 2. Потомки Уского Хомутова
Упомянутое выше усадище Гоголево к 20 февраля 1599 г. было конфисковано у Русина Хомутова. Вот его описание: «Сельцо Гоголево, а в нем двор помещиков, а во дворе хором: три избы на взмоете с сенми да три клити да два мшаника да людцких дворов пять изб да пять мшаников да три конюшни рубленых, да в усадище же садок, а в нем двенатцать древ яблонных да садок вепшевой да две риги да гумно»; «а у селца и у деревень и у пустошей отхожая пашня и сенные закосы и всякие угодья, где преж того ходила соха и коса и топор»42. Этот Русин Хомутов имел отчество Данилов сын (видимо — сын вышеупомянутого Данила Хомутова), под которым упомянут в десятне Водской пятины 1605 г.43 Русин Хомутов был убит в 1611 г. во время взятия Новгорода войсками Якова Делагарди44.
В 1577/78 г. поместьем в Дудоровском погосте владели Федор и Яков Хомутовы. Их родственные отношения с другими Хомутовыми автору пока не ясны. После смерти Федора остались два сына, Селянин и Матвей; после смерти Селянина остался сын Петр, а после Матвея — Иван и Василий45. В 1585 г. двое юношей, Петр Селянинов сын и Василий Матвеев сын Хомутовы, имели в совместном владении несколько деревень и пустошей в Спасском Городенском и Введенском Дудоровском погостах46 (рис. 3).
Скорее всего, Матвей был старшим братом, так как первым в источниках появляется его сын Иван Хомутов. Видимо, он состоял в близком родстве или свойстве еще с одними соседями Хомутовых, помещиками Никольского Ижер-ского погоста Чертовыми. Во всяком случае он трижды свидетельствовал их кабальные записи — в 1576, 1584 и 1585 гг.47 А в 1585 г., во время очередного описания Ореховского уезда, Чертовы вместе с Иваном Матвеевым сыном Хомутовым били челом о записи за ними тоней по р. Неве, ранее принадлежавших князю Ивану Темке Ростовскому48.
Рис. 3. Потомки Федора и Якова Хомутовых в конце XVI-начале XVII в.
Брат Ивана Василий менее известен по источникам. 11 ноября 1597 г. он написал характерную кабальную запись: ореховский стрелецкий голова Никита Нелединский дал холопов в приданое за своей дочерью Дарьей зятю Ивану Афанасьеву сыну Одинцову. Свидетелем кабалы был Кузьма Михайлов сын Бровцын, губной староста Корельской половины Водской пятины49. Все они, Нелединский, Хомутов, Бровцын и Одинцов, были потомками первых помещиков, испомещенных в Дудоровском погосте в конце XV в.
К рубежу XVI-XVII вв. Хомутовы — помещики Водской пятины, все — с небольшим окладами, владеющие одной-двумя деревнями. В 1599 г. возникла проблема раздела пустоши Черемха в Дудоровском погосте. Среди владельцев были Филипп и Елисей, Ратай и Абрам Хомутовы50. За пределами Водской пятины поместья Хомутовых появились только в начале XVII в. Часть выморочного поместья князя Ивана Егуповича Черкасского в Обонежской пятине к 1602 г. досталось вдове Пятого Хомутова Татьяне и ее сыну Елисею, а другая часть — Никите Степанову сыну Хомутову51.
Десятая 1605 г. называет 12 человек Хомутовых, уцелевших после бурных событий второй половины XVI в. Самыми старшими и заслуженными были вышеупомянутые Иван и Василий Матвеевы дети Хомутовы52 (первый из них служил окладчиком при верстании 1605 г.). Городовыми детьми боярскими с окладом в 350 четвертей названы Русин Данилов, Митька (вероятно, Никита) и Аврам Степановы дети Хомутова53. Вышеупомянутый Елисей Пятого Хомутов имел оклад в 250 четвертей54. На самом ивангородском верстании впервые получил поместный оклад Филипп Павлов сын Хомутов55. Впервые поверстаны окладом были также Якуш Ратаев (200 четвертей) и Семен Никитин Хомутовы56. Отдельно записан Венедикт Васильев сын Хомутов. Он уже в начале XVII в. оказался в Москве на службе в стрелецких сотниках57. Петр Селянинов сын Хомутов назван стрелецким сотником в Копорье58. Но о его судьбе расскажем отдельно.
В 1594/95 г. Петр Хомутов записал за себя холопа в Новгороде (это может указывать на его сравнительно молодой возраст)59. В 1596/97 г. губные старосты Корельской половины Водской пятины разбирали душегубное дело Ивана Хомутова (второго сына Матвея и двоюродного брата Петра) с Петром Хомутовым. С последнего были взяты «верные деньги», то есть штраф60. Вероятно, к этому времени Петр Хомутов уже достиг служебного возраста, хотя о его участии в русско-шведской войне ничего не известно. После возвращения в 1597 г. Корелы под власть московских государей Петр Хомутов, как и многие другие дети боярские, был послан туда на «годованье». Именно к этому времени относятся его первые служебные назначения.
В конце XVI в. Шведское королевство сотрясали политические баталии. Одержав дипломатическую победу в Тявзине и ограничив доступ московской стороны к Балтийской торговле, шведы между тем потеряли возможность прямого сообщения между Финляндией и владениями в Прибалтике. После смерти Юхана III и с началом противостояния Сигизмунда и его дяди герцога Карла Сёдерманландского проблема контроля московских воевод над сообщением между Выборгом и Нарвой стала особенно болезненой для шведской стороны.
В ноябре 1598 г. Петр Хомутов был послан из Корелы в Або. Там он был задержан губернатором Арвидом Эриксоном, а перевозимое им письмо к герцогу Карлу Сёдерманландскому было у него отнято. Арвид Эриксон выступал на стороне короля Сигизмунда Вазы и, разумеется, воспротивился попытке московских властей установить связь с претендентом на престол. Вернувшись в Корелу, Хомутов утверждал, что письмо у него было взято силой; по утверждению же Арвида Эриксона, тот отдал ему письмо добровольно: «как Петр Хомутов услышел наши притчи, что у нас делалося, что было мне ево к Арцы Карлу пропустить не мочно, и тот Петр пришел ко мне сам, и тое грамоту мне отдал». В другом месте, обращаясь к корельскому воеводе Степану Безобразову, абосский наместник пишет подробнее: «А что ты вспоминаешь о Петре Хомутове, которой был послан от тебя, что яз его не пропустил к Арцы Карлу, и грамоты у него отнял сильно и, роспечатав, послал к моему велеможнейшему королю, и то было не так, а грамоту естя роспечатал и топере она у меня. А тот сын боярской то есми грамоту сам дал своею волею, как он слышел заказ моего велеможнейшего короля и иные помешки в то время были и для того не мог его пропустити к Арцы Карлусу. А только б не было такие меры, и он бы проехал до реченого места»61. Не ясно, какова была степень насилия, примененного шведами к Петру Хомутову, однако по прошествии времени он и его товарищ Афанасий Уваров были отпущены в пределы Московского государства.
Вскоре Хомутов вернулся с «годования» из Корелы и был назначен ореховским стрелецким сотником (к 1601/02 г.)62. Позднее он служил также в стрелецких сотниках. В 1602/03 г. он служил в этом качестве в Ивангороде63, а в 1605 г. — в Копорье64.
Несмотря на малопрестижную службу, уже в 1602/03 г. Петру Хомутову назначается четвертной денежный оклад, первоначально составлявший 6 руб. Примечательно, что в этот год деньги из Галицкой четверти за него получил его двоюродный брат Василий Хомутов, оказавшийся в Москве, где в стрелецких сотниках служил сын Василия Венедикт Хомутов65.
В этом же году у Петра и Василия Хомутова возник какой-то финансовый конфликт с новгородским подьячим и помещиком Шелонской пятины Григорием Кобелевым. В 1602/03 г. с Петром Хомутовым и с крестьянином Василия Хомутова судился подьячий Постник Аникеев по кабале Григория Кобелева в 15 руб. Тогда же еще по одной кабале, в 20 руб., с П. Хомутовым судился Григорий Кобелев66. Исход обоих процессов не известен.
С началом Смуты Петр Хомутов, как и другие новгородские дети боярские, был вызван со стрелецкой службы в Копорье в Москву. В конце 1606 г. Хомутов участвует в боевых действиях под Ельцом, за что получает придачу в 50 четвертей поместного оклада67. В дальнейших боевых действиях под Москвой против Болотникова наш герой, видимо, не участвует и возвращается в Новгород. Наступает загадочный период в его биографии.
Видимо, стойкость Петра Хомутова на заключительном этапе царствования Василия Шуйского подверглась сомнению. В 1609/10 г. во время похода князя М. В. Скопина-Шуйского к Москве его поместье было конфисковано и отдано братьям Александру и Василию Змеевым68. После этого его имя не встречается в источниках вплоть до осени 1612 г. Был ли он в Новгороде во время событий лета 1611 г., служил ли он в Орешке в недели осады города Клаусом Слангом зимой 1611/12 г. или оказался во Пскове с Вором, а может быть, отсиживался в «заворовавшем» Копорье — приходится только гадать.
Однако 29 октября 1612 г. Петр Хомутов находился уже в Новгороде. В этот день он упоминается среди поручившихся по посылочному подьячему Андрею Михайлову69, а 21 ноября 1612 г. подает челобитную о выморочном поместье девки Натальи, дочери Антония Чортова70. 13 марта следующего, 1613 г. он претендует на возвращение прежнего поместья в Дудоровском погосте. которое 4 июля 1613 г. было ему возвращено71. Заметим, что временный зладелец этого поместья, Василий Змеев, именно в летом 1613 г. покидает новгородскую службу в Заонежье и переходит на сторону Москвы. Осенью 1613 г. поместье Петра Хомутова, как и часть других земель Дудоровского погоста, приписывается к строящемуся Ниену; взамен Хомутов получает поместье з Полужье72.
После событий лета 1614 г. — отъезда большой группы новгородцев в московский лагерь в Бронницах—Петр Хомутов оказался одним из наиболее часто упоминаемых в документах Новгородской приказной избы служилых людей. Он получает ответственные назначения. Так, в августе 1614 г. он обыскивает и отписывает хлеб в изменничьих поместьях Водской пятины73. В 1615 г. Петр Хомутов устраивает свои поместные дела: сначала меняется поместьями с дальним родственником, Елисеем Пятого сыном Хомутовым74, а в марте-апреле 1615 г. получает часть поместья Василия Шамшева в Кипенском вогосте75.
Летом 1615 г. Петр Хомутов принес присягу королю Густаву Адольфу. После этого он стал одним из самых верных приспешников короля в Новгороде. 4 июля 1615 г. Хомутов получил поручение ехать в Дудоровский и Ижерский погосты для доставки оставшегося помещичьего и пустошного хлеба в Орешек ореховскому коменданту. Несколько ранее Хомутов в расспросе перед Горном и Одоевским показал, что еще не весь требуемый хлеб свезен в Орешек76. В августе 1615 г. он бил челом королю: «Густаву Адольфу бьет челом подданный твоей милости Петрушка Хомутов...» о поместье Варвары, вдовы Ивана Бровцына, в Дудоровском погосте. Искомое поместье Хомутов получил77. Уже в апреле 1615 г. недавно еще всесильный в Новгороде дворцовый дьяк Пятой Григорьев, отказавшийся от присяги королю, сообщал в тайной вестовой отписке в Москву об измене и богоотступничестве новгородцев, принявших присягу. Среди изменников Григорьев назвал и Петра Хомутова78.
В 1616 г. Петр Хомутов служил воеводой Зарецкого острога на Ивангородской дороге79. 8 марта 1616 г. ему была послана память по челобитью Богдана и Дмитрия Тырковых на крестьян Вздылицкого погоста в кабальном долге в 19 руб.80 В мае 1616 г. Петр Хомутов призывался в свидетели по делу о покупке человеком Никиты Калитина лошадей, прежде принадлежавших Григорию Муравьеву и угнанных у него приходившими из-под Тихвина казаками81. В середине августа 1616 г. он отправил в Новгород судившихся между собой Н. Зиновьева и Ф. Одинцова82.
Однако в эти месяцы Хомутов, как и большинство новгородцев, не отказывается полностью от контактов с московской стороной. Он вместе с Никитой Тырковым сообщал о движении шведских послов из Ивангорода к Новгороду и о закупке князем Д. И. Мезецким и шведами у русских торговых людей хлеба для отправки его по договору в Швецию83. Осенью 1616 г., когда шведской администрации было уже ясно, что часть территорий Новгородской земли будет возвращена Москве, а часть, напротив, останется за Шведским королевством, новгородцев сперва стали агитировать остаться в подданстве шведского короля, позднее же в отношении служилых людей начались акты насилия. В качестве пункта, куда должны были уезжать из Новгорода остающиеся на шведской стороне служилые люди, было выбрано Копорье. Согласно условиям Столбовского мира, туда, однако, был послан и агитатор с московской стороны. Петр Хомутов был в числе тех новгородцев, кто, под воздействием агитации, все же решил вернуться под скипетр московских царей. В Копорье у Василия Чеботаева (русского коменданта крепости и родоначальника шведского дворянского рода Аполловых) он оставил малолетнего холопа Афоньку. В 1622 г. этот Афонька бежал на сторону Москвы и вновь поселился у своего бывшего хозяина. Из записи его расспросных речей и известно о том, что Петр Хомутов «в выходные дни выехал в Новгород»84.
В первые месяцы московской власти в Новгороде была острая нехватка служилых людей. Каждый появлявшийся в городе сын боярский немедленно получал служебное назначение. В это время Петр Хомутов принимает деятельное участие в процессе размежевания новых границ: 11 мая 1617 г. он вместе с Никитой Тырковым отправился из Новгорода в Посольский приказ с росписью расспросных речей о меже между Ладожским, Ореховским, Новгородским ж Копорским уездами85, позднее, в июне 1617 г., вновь вместе с Никитой Тырковым, он ездил в Москву, доставляя туда старожильцев86. По сыску 2 мая 1619 г. Петр Хомутов значился дворовым сыном боярским с окладом в 550 четвертей87. При денежной раздаче 1624/25 г. он служил окладчиком88. Более поздние службы Петра Хомутова не известны. Думается, в то время он был сравнительно нестарым человеком: если Петр Хомутов начал службу в середине 1590-х годов, должно быть, он родился около 1580 года.
Накануне Смуты Петр Хомутов — один из множества худородных новгородских помещиков. Личная активность позволяет ему проявить себя на службе в приграничных городах. Хомутов добивается зачисления в число четвертчиков. Начавшаяся Смута открывает новые горизонты. Вероятно, поначалу Петр Хомутов пытается сделать карьеру, участвуя в самозванческих авантюрах; позднее — на службе новгородскому правительству и даже королю Густаву Адольфу. Однако в 1617 г. Петр Хомутов делает выбор в пользу московского царя. Вернувшись на службу в Новгород, он находится уже не в низах городового дворянства. Именно в связи с такими карьерами XVII в К. В. Баранов пишет о возникшей необходимости для остальных новгородских дворян доказывать изначальное худородство послужильцев. Так, во многих списках появляется «Поганая книга», где упомянуты и Хомутовы.
1 Костомаров Н. И. Личности Смутного времени. СПб., 1871.
2 Коnti В. Die Verhandlungen des Waffenstillstandes von Teusina I I Geleherte Estnische Ges. Verhandlungen Bd 16:3. Dorpat, 1892. S. 102, примеч. 1.
3 Сухотин Л. M. Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе 1610-1611 гг. М., 1911. С. XXII, сноска 1.
4 Лихачев Н.П. Разрядные дьяки XVI века. СПб., 1888.
5 Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII веков. М., 1975.
6 Веселовский С. Б. 1) Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.; Л., 1947; 2) Исследования по истории опричнины. М., 1963.
7 Веселовский С. Б. Синодик опальных царя Ивана как исторический источник // Проблемы источниковедения. 1940. Сб. 3. С. 245-366.
8 Скрынников Р. Г. Трагедия Новгорода. М., 1994.
9 Сташевский Е.Д. Смоленская война 1632-1634 гг. Киев, 1919.
10 Лихачев Н.П., Мятлев Н.В. Тысячная книга 7059 г. // Летопись Историко-Родословного общества. Год 7. М., 1911. Вып. 3-4.
11 Назаров В.Д. Комментарии//Акты Московских монастырей и соборов. Из архивов Успенского собора и Богоявленского монастыря. М., 1984.
12 Чернов С. 3. Домен московских князей в городских станах. 1271-1505 годы. М., 2005 (Культура средневековой Москвы. Исторические ландшафты. Т. 2). С. 10.
13 Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 1962.
14 Янин В. Л. Новгородская феодальная вотчина. Историко-генеалогическое исследование. М., 1981.
15 Чернов С.З. 1) Волок Ламский в XIV-первой половине XVI в. Структуры землевладения. М., 1998; 2) Землевладение волости Бели Радонежского уезда//Очерки феодальной России. М., 2000. Вып. 4. С. 20-70; 3) Из истории Киснемы последней четверти XIV-начала XV века // Кириллов. Краеведческий альманах. Вологда, 1997. Вып. 2. С. 9-26.
16 Чернов С. 3. Домен московских князей... С. 23-24.
17 Сходный путь развития ученого прошел и автор этих строк.
18 Алексеев Ю. Г. Андрей Михайлович Плещеев, боярин Ивана III // Средневековая и новая Россия: Сб. научных статей к 60-летию И. Я. Фроянова. СПб., 1996. С. 323-353.
19 Михайлова И. Б. 1) Петр Зайцев и Василий Грязной: Две судьбы, два пути в опричнину // Университетский историк. Альманах. СПб., 2003. Вып. 2. С. 125-136; 2) Опричник в кругу семьи//Вестник Удмуртского университета. Сер. История. 2004. № 3. С. 49-62.
20 Михайлова И.Б. Служилые люди Северо-Восточной Руси в XIV-первой половине XVI века: Очерки социальной истории. СПб., 2003.
21 Михайлова И. Б. Служилые люди... С. 4-5.
22 В исследовании И. Б. Михайловой известен Лука Иванович Милославский, но его дети (Иван и Давыд, упомянуты в опубликованных А. И. Яковлевым новгородских кабальных книгах) и брат, дьяк Михаил Милославский (известен по справочнику С. Б. Веселовского), и их потомство не отмечены (Михайлова И. Б. Служилые люди... С 130-135, табл. 1.17).
23 Так. И. Б. Михайлова употребляет применительно к основателям того или иного рода детей боярских термин «праотцы», что несколько наивно.
24 По мнению В. Г. Ананьева, метод коллективных биографий, применяемый И.Б. Михайловой. позволяет «по-новому взглянуть» на проблему (Ананьев В. Г. Князь Андрей Васильевич Трубецкой: Исторический портрет//Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2006. Вып. 4. С. 31-35). Однако сам Ананьев в своей статье рассматривает биографию одного князя А. В. Трубецкого в широком контексте источников, в большей степени методически руководствуясь приводимым им тезисом Карло Гинзбурга о том, что «всякая социальная конфигурация является результатом взаимодействия бесчисленных социальных стратегий». Эту-то стратегию Ананьев и пытается выявить.
25 Назаров В.Д. Между Москвой и Вильно: «Дворяне» на листах посольских документов (конец XV-первая треть XVI в.) // Государство и общество в России XV-начала XX века: Сб. статей памяти Н.Е. Носова. СПб., 2007. С. 82-93.
26 Ромодановская Е. К. Киприан Старорусенков // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб., 1993. Вып. 3. XVII век. Ч. 2. С. 156-163; Крушельницкая Е. В. Келейный сборник новгородского митрополита Исидора Соловецкой библиотеки № 860/970: Опыт изучения одной энциклопедической компиляции конца XVI века//История в рукописях и рукописи в истории: Сборник научных трудов к 200-летию Отдела рукописей РНБ. СПб., 2006. С. 379-398; Солодкин Я. Г. Исидор // Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII век. Ч. 2. С. 119-122.
27 Григорий (Петрович) Хомутов, городовой дворянин (1611). По семейному преданию был выходцем из Шотландии, из рода Гамильтон. Его дети: Петр Григорьевич (1636-1654). Жена Евдокия Степановна Горихвостова; Кузьма Григорьевич, дворянин московский (1676); Ефимия Григорьевна, за Яковом Ивановичем Татищевым; Агафья Григорьевна, за Борисом Змеевым; Евгения Григорьевна, ум. 24.08.1672, за ближним боярином А. С. Матвеевым (Родословная дворян Хомутовых. Ярославль, 1889 (отд. оттиск из Ярославских губернских жяомостей. 1889. № 37)).
28 Писцовая книга Водской пятины письма и меры Дм. Китаева и Н. Г. Моклокова. Вторая патовина // Временник ОИДР. 1850. Т. 11. С. 324, 332.
29 Возможно, впрочем, послужильцем был лишь их отец Василий, скончавшийся к 1500 г. Известно, что испомещение послужильцев московских бояр в Новгородской земле было осуществлено в 1483 г. (Абрамович Г. В. Поганая писцовая книга//ВИД. 1978. Т. 9. С. 183), когда малатетние Ивашко и Ивашко Пестрый, вероятно, еще не родились.
30 Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Евфрона. СПб., 1903. Т. 37. 2-я пол. С 542.
31 С рубежа XV-XVI вв. Бибиковы были соседями Хомутовых по Дудоровскому погосту (Писцовая книга Водской пятины... С. 296).
32 Кабалы, поданные Захарием Бибиковым в место своего дяди Никифора Семенова сына Бибикова и его сына Ивана. 1598. 20.01 // Записная книга крепостным актам XV-XVI вв., явленным в Новгороде дьяку Д. Алябьеву//РИБ. СПб., 1898. Т. 17. № 459-474. Стб. 168-172.
33 Обыскная книга Дудоровского погоста. 1572/73 И Самоквасов Д. Я. Архивный материал. Новооткрытые документы поместно-вотчинных учреждений Московского царства. М., 1908. Т. 2. Ч. 2. С. 318-319.
34 Обыскная книга Егорьевского Лусского погоста (без начала) 1572/73//Там же. С. 323-324.
35 Обыск губных старост Водской пятины Корельской половины Третьяка Савина и Богдана Жолтухина о поместье Ивана Кузмина сына Бестужева и Захарья Хомутова во Введенском Дудоровском погосте. 1587. 4.12//РГАДА. Ф. 1209. Д. 16942. Л. 301-303.
36 Подлинная писцовая книга Водской пятины письма и дозора С. Дмитриева, Е. Старого и подьячего С. Киселева. 1582//РГАДА. Ф. 1209. Д. 958. Л. 506 об.-507.
37 Обыск губных старост Третьяка Савина и Богдана Желтухина о пустых поместьях во Введенском Дудоровском погосте. 1585. 10.06//РГАДА. Ф. 1209. Д. 16936. Л. 254-262.
38 Подлинная писцовая книга Водской пятины письма и дозора С. Дмитриева, Е. Старого и подьячего С. Киселева... Л. 506 об.-507.
39 Обыск губных старост Третьяка Савина и Богдана Желтухина о пустых поместьях... Л. 254 262.
40 Городовой сын боярский, получал жалованье с городом (Десятня Водской пятины 1605 года / Подгот. Н.В. Мятлевым И Известия Русского генеалогического общества. 1911. Вып. 4. С. 504).
41 Обыск губных старост Третьяка Савина и Богдана Желтухина о пустых поместьях... Л. 254-262.
42 Отдел подьячим Семейкой Брянцевым части отписного поместья Русина Хомутова в Дудоровском и Дягиленском погостах Ефиму Никифорову сыну Коковцову. 1599. 20.02 И РГАДА. Ф. 1209. Д. 16 960. Л. 37-43.
43 Городовой сын боярский с окладом в 350 четвертей (Десятая Водской пятины 1605... С. 479).
44 Дело по челобитью о поместье Кирилла Русинова с. Хомутова. 1612/13 // Riksarkivet, Stockholm; Ockupationsarkivct fran Novgorod (далее — RA, NOA. Serie 2:200); Отдел неслуживым Иваном Тигодским Кириллу Русинову сыну Хомутову поместья его отца, Русина Данилова сына Хомутова в Ильинском Тигодском погосте Водской пятины. 1613. 30.01 //RA, NOA. Serie 1:69. С. 343-347; Даточные книги (без начала) Водской пятины. 1612/13 //RA, NOA. Serie 1:37. С. 50; Седов П. В. Интриги смутного времени или Как холоп Шваль предал новгородцев//Военно-исторический журнал. 1996. № 2. С. 84-89.
45 Отдел неслуживым Постником Губачевским поместья во Введенском Дудоровском погосте Водской пятины Петру Хомутову, ранее ему принадлежавшего, а в 1609/10 г. отданного Василию и Александру Ивановым детям Змеевым. 1613. 4.07//RA, NOA. Serie 1:69. С. 767-774.
46 Обыскные книги губных старост Водской пятины Корельской половины Третьяка Савина и Богдана Жолтухина в Спасском Городенском погосте о пустых поместьях в погосте. 1585. 29.05 //РГАДА. Ф. 1209. Д. 16936. Л. 242-253 об.; Обыск губных старост Третьяка Савина и Богдана Желтухина о пустых поместьях во Введенском Дудоровском погосте. 1585. 10.06//Там же. Л. 254-262.
47 Кабалы, поданные Иваном Еремеевым сыном Чертовым. 1598. 20.01 // Записная книга крепостным актам... № 479-485. Стб. 174-176; Кабалы, поданные Игнатием Семеновым сыном Чертовым. 1598. 8.01 //Записная книга крепостным актам... № 193-202. Стб. 69-72.
48 «И о тех о княж Ивановых тонях Темкина Игнатей Чортов и в братьи своей место в Федорово да в Онтоньево в Чертовых да в племянника своего место в Ываново Чортова да в Васильево да в Ываново место Хомутовых подал челобитную за своею рукою и в братьи своей и в племянника своего место да за Ивановою рукою Хомутова, а сказали то княжество поместье Темкина за собою, и те вопчие тони по старым писцовым книгам» (Писцевые книги царевой и великого князя волости, что была за Ореховскими наместниками в Водской пятине в Корельской половине в погостах Спасском Городенском, Воздвиженским Корбосельском, Ивановском Куйвошском, Ильинском Келтушском письма и меры Ивана Иванова сына Баскакова и подьячего Ивана Галактионова. 1585, августа//РГАДА. Ф. 1209. Д. 16936. Л. 217).
49 Кабалы, поданные Федором и Иваном Афанасьевыми детьми Одинцова. 1598. 2.01 //Записная книга крепостным актам... № 109-111. Стб. 37-39.
50 Другими владельцами были князь Никифор Кудеяров сын Мещерский, стрелецкий ситник Ефим Коковцов и Афанасий Уваров (Раздел губным старостой Борисом Вельяшевым пустоши Черемхи в Дудоровском погосте пополосно между помещиками. 1599. 10.06 РГАДА. Ф. 1209. Д. 16960. Л. 141-143 об.).
51 Книга сбора денег на охотничьи прогоны с поместий и вотчин и денег за стрелецких лошадей с поместий вдов и недорослей Обонежской пятины Нагорной половины губных старост Ивана Змеева и Михаила Бахтина. 1602, мая до 23 // РГАДА. Ф. 1209. Д. 16964. Л. 81.
52 Десятня Водской пятины 1605 года... С. 469, 471.
53 Там же. С. 479-481.
54 Там же. С. 481.
55 Там же. С. 485.
56 Там же. С. 486, 488.
57 Там же. С. 489.
58 Там же. С. 487.
59 Новгородские записные кабальные книги 100-104 и 111 годов (1591-1596 и 1602-1603 гг.). М.; Л., 1938. С. 437.
60 Переписные книги судных, разбойных и татебных дел, записок и приходные пошлинных денег с судных и управных дел и холопьи Новгородского Судного приказа при разных воеводах и владыках. 1584-1605//СПб ИИ РАН. Кол. 2. Oп. 1. Д. 12. Л. 135.
61 Перевод с грамоты Арвея Ирикова, писанной в Корелу Степану Безобразову. 1598. 18.11// РГАДА. Ф. 96. 1598. Д. 1.4. 1. Л. 4-8; Перевод с грамоты Арвея Ирикова, писанной в Корелу ок. и в. Д. И. Вельяминову. 1598, ноября около 18//Там же. Л. 9-12.
62 Платежная книга сбора денег на охотничьи прогоны с поместий и вотчин и денег за стрелецких лошадей с поместий вдов и недорослей Водской пятины Полужской половины губного старосты Селиверста Зиновьева. 1601/02//РГАДА. Ф. 1209. Д. 16964. Л. 201 об.
63 Четвертчики Смутного времени (1604-1617)//Материалы, собранные и редактированные Л.М. Сухотиным. М., 1912. С. 40—41.
64 Десятая Водской пятины 1605 года... С. 487.
65 Четвертчики Смутного времени... С. 40-41.
66 Переписные книги судных, разбойных и татебных дел... Л. 209 об., 355 об.-356.
67 Сыскная десятня о поместных и денежных окладах дворян и детей боярских Водской пятины Новгородского уезда с упоминанием о придачах к их окладам за участие в боях с восставшими под Москвой в 1606 г. и в походах в том же году под Елец и в 1607 г. под Алексин, Серпухов, Каширу, Тулу, Кропивну и Волхов 1619. 2.05 //Народное движение в России в эпоху Смуты начала XVII века. 1601-1608 гг.: Сб. документов. М., 2003. С. 269.
68 Дело по челобитью о поместье сына боярского Водской пятины Дмитрия Иванова сына Тыркова. 1611. 30.04-1613. 6.03//RA, NOA. Serie 2:138.
69 Поручная запись по Андрее Михайлове о бытии ему в Поместной избе в посылочных подьячих. 1612. 29.10//RA, NOA. Serie 2:174. Л. 14.
70 Дело по челобитью о поместье сына боярского Водской пятины Дмитрия Иванова сына Тыркова... // RA, NOA. Serie 2:138.
71 Даточные книги (без начала) Водской пятины. 1612/13 // RA, NOA. Serie 1:37. С. 40; Отдел неслуживым Постником Губачевским поместья во Введенском Дудоровском погосте Ведской пятины Петру Хомутову, ранее ему принадлежавшего, а в 118 году отданного Василию и Александру Ивановым детям Змеевым. 1613. 4.07 Z/RA, NOA. Serie 1:69. С. 767-774.
72 Книги записи поместных пошлин с трех пятин... С. 22.
73 Отписные и выдельные книги хлеба в изменничьих поместьях в погостах Дудоровским, Ижерском, Дмитриевском Кипенском, Суйдовском, Вздылицком, Орлинском, Дягилевском Петра Ермолича Хомутова. 1614. 14.08//RA, NOA. Serie 1:49; Обыскные книги живущих вытей в Дудоровском и Ижерском погостах Водской пятины. 1614. 14.08 // СПбИИ. Кол. 124. Oп. 1. Д. 560.
74 Дело по челобитной об обмене поместьями детей боярских Водской пятины Елисея Пятого сына Хомутова и Петра Селянинова сына Хомутова. 1615 //RA, NOA. Serie 2:223. Л. 1-5.
75 Дело по челобитной Петра Хомутова о даче на оброк поместной пустоши Василия Шамшева Старая Весь в Кипенском погосте. 1615. 31.03 - апрель//RA, NOA. Serie 2:317. X 14-15; Книги записи поместных пошлин. 1614/15 //RA, NOA. Serie 1:44. С. 94.
76 Грамота от боярина Одоевского и секретаря Монши Мартыновича Петру Ермолину Хомутову ехать в Водскую пятину в Дудоровский и Ижерский погосты для отвоза оставшегося помещицкого и пустошного хлеба в Орешек ореховскому воеводе. 1615. 4.07 // RA, NOA. Serie 2:47. Л. 12-13.
77 Дело по челобитной Никиты Тыркова о прожиточном поместье Варвары, Ивановой жены Бровцына. 1615//RA, NOA. Serie 2:223. Л. 6-14.
78 Отписка С. Г. Коробьина с товарищами царю Михаилу Федоровичу о состоявшемся размене пленными с приложением вестей из Новгорода, сообщенных Григорием Сулешовы, челобитной дьяка Пятого Григорьева и с сообщением, что осташковский воевода Б. И. Кокорев не выделил подвод посланному к Москве Дмитрию Коробьину. 1615, мая после 24//РГАДА. Ф. 96. 1615. Д. 3. Л. 263-268.
79 Прошение шведского ротмистра Никиты Ивановича Калитина к графу Якову Дела-гарди. Ямбург, 1616// Саблер Г. Собрание русских памятников... Док. № 8. С. 32-35
80 Приходные книги. 1615/16 г. //RA, NOA. Serie 1:124. С. 5.
81 Донесение ямбургского наместника Клауса Халла к графу Якову Делагарди. Ямбург, 1616, после 25.05 И Саблер Г. Собрание русских памятников... С. 35-37.
82 Выпись из судного дела между Федором Одинцовым и Микитой Зиновьевым. 1616, августа//RA, NOA. Serie 2: 21. Л. 4 об., 5 об., 6-6 об., 7.
83 Воскобойникова Н. П. Описание древнейших документов архивов Московских приказов XVI-начала XVII веков. М., 1994. Кн. 2. С. 38.
84 Списки русских перебежчиков...
85 Отписка в Посольский приказ послов кн. Д. И. Мезецкого с товарищами из Новгорода о посылке расспросных речей о меже от раздвоения реки Лавуи до Неважского ручья. 1617.8.06//РГАДА. Ф. 96. 1617. Д. 9. Л. 123-124.
86 Грамота царя и великого князя Михаила Федоровича послам окольничему и наместнику суздальскому кн. Д. И. Мезецкому, дворянину и наместнику шатцкому А. И. Зузину да дьякам Н. Новокщенову и Д. Семенову о том, чтобы не присылать к Москве, а оставить в Новгороде старожильцев, потребовавшихся для размежевания. 1617. 10.06 И СПбИИ РАН. Кол 2-Оп. I. Д. 17. Л. 56-59.
87 Сыскная десятня о поместных и денежных окладах дворян и детей боярских Водской пятины... С. 269.
88 Десятня денежной раздачи служилым и неслужилым новикам Водской, Шелонской, Деревской, Бежецкой и Обонежской пятин дьяком Федором Апракеиным. 1624/25 // РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Д. 136. Л. 6.
Просмотров: 884
Источник: Селин А.А. Биографические исследования служилого люда XVI-XVII веков: Петр Хомутов - 17 стр Источник: Русское средневековье: Сборник статей в честь профессора Юрия Георгиевича Алексеева. М.: Древлехранилище, 2012. С. 453-470
statehistory.ru в ЖЖ: